Михаил Александрович Шолохов, великий русский писатель и Нобелевский лауреат (эта престижная международная премия была присуждена писателю в 1965 году) родился 24 мая 1905 года на хуторе Кружилине Вешенской станицы, бывшей области войска Донского. Его отец не имел постоянной работы, был то коробейником, то скупщиком скота, то управляющим на паровой мельнице. Мать – переселенка из Черниговской губернии, дочь бывшего крепостного украинца. Выданная замуж насильно, она нашла в себе силы уйти от нелюбимого к рано овдовевшему отцу Шолохова. Целых восемь лет Анастасии Даниловне пришлось жить как бы «двумужней», осуждаемой окружающими (с Александром Шолоховым они смогли пожениться только после кончины первого мужа). Вполне вероятно, что многие подробности жизни Аксиньи были списаны Шолоховым с матери.
Отрадно, что родители Шолохова заметили в сыне любознательность, тягу к знаниям и позаботились о том, чтобы дать ему образование. Пригласили на дом учителя, который подготовил мальчика за первый класс. После этого определили сына в Каргинское начальное училище. В 1914 году отец повез Мишу в Москву – в подготовительный класс мужской гимназии. Однако содержание в этом учебном заведении оказалось слишком дорогим, не по средствам, поэтому через год он перевел сына в Богучаровскую гимназию Воронежской губернии, ближе к дому. Здесь Миша учился до 1918 года. В этом году на Дон пришли немецкие оккупационные войска. Учебные заведения закрывались. Шолохову пришлось прервать занятия.
На Дону будущий писатель стал очевидцем трагических событий, о которых позже расскажет в своих произведениях.
В 1920 году он и сам взял в руки оружие, став бойцом красных продотрядов, изымавших у крестьян хлеб. «Я работал в жестокие годы... на продразверстке, – писал Шолохов. - Я вел крутую линию, да и время было крутое: шибко я комиссарил, был судим ревтребуналом за превышение власти».
К решению пойти добровольцем в продотряд будущего писателя подтолкнула отнюдь не классовая ненависть к «угнетателям трудового народа» (он происходил не из бедной семьи). Очевидно, юного Шолохова увлекла романтика «сабельных походов», внушенная кем-то вера в возможность быстрого построения светлого и счастливого будущего, без «рабов» и «угнетателей». Известно, как падко незрелое сознание на революционную фразу, как готово поверить самым фантастическим и утопическим обещаниям.
Увлечение революционной демагогией едва не погубило Шолохова. Однажды под хутором Коньковым он попал в плен к махновцам. «Батька» лично допросил Шолохова, грозно накричал на него, но отпустил, так как пленный был слишком юным.
Пришлось Шолохову участвовать и в разгроме банды Фомина, о которой он расскажет в восьмой главе «Тихого Дона».
После окончания гражданской войны революционные заслуги Шолохова по достоинству оценены не были. Его не взяли даже на рабфак: принимали только с рабочим стажем. На бирже труда предлагали лишь черную, низкоквалифицированную работу, и Шолохов работал грузчиком, каменщиком, счетоводом. Попутно занимался самообразованием, читал Пушкина, Лермонтова, Толстого, Чехова, Горького. Пробовал писать сам. 19 сентября 1923 года в газете «Юношеская правда» было опубликовано его первое произведение – фельетон «Испытание».
Шолохов вступил в литературное объединение комсомольских поэтов и писателей «Молодая гвардия». Кроме будущего автора «Тихого Дона», его членами являлись М.Светлов, М.Голодный, А.Фадеев, А.Веселый и др.
Сочинительство всерьез захватило Шолохова. Он усиленно работал над донскими рассказами. 11 февраля 1924 года состоялась его женитьба на Марии Петровне Громословской. Вскоре молодожены перебрались в Москву. Быт Шолоховых складывался непросто. Мария Петровна вспоминала: «Сняли мы комнату в Георгиевском переулке, отгороженную тесовой перегородкой. За стеной стучат молотками мастеровые люди. А мы радовались, как дети. Жили скудно, иногда и кусочка хлеба не было. Получит Миша гонорар – несколько рублей, купим селедки, картошки и у нас праздник. Писал Миша по ночам, днем бегал по редакциям».
Но Шолохов почувствовал, что творчеством надо заниматься не в Москве, а на Дону, потому что там меньше суеты, а главное, рядом герои его еще не написанных книг. Не прожив в Москве и четырех месяцев, он вернулся с женой на родину. В Москве бывал лишь наездами. Жить приходилось в тесной хате, трудиться по ночам. Домашние и знакомые считали его литературные опыты бесполезной тратой сил и времени. Из простых казаков, землепашцев, говорили они, никогда не выходило писателей. Противостоять обстоятельствам и уговорам близких Шолохову помогли творческая одержимость и уверенность в своих силах.
Старания Шолохова не оказались напрасными. Уже в 1926 году были напечатаны два сборника его рассказов – «Донские рассказы» и «Лазоревая степь», благосклонно встреченные критикой.
Главное событие в творческой биографии будущего Нобелевского лауреата состоялось в 1928 году, когда были опубликованы первые две книги «Тихого Дона». Это произведение принесло Шолохову не только прижизненную славу, но и зависть со стороны литературных собратьев. Чтобы как-то компенсировать свою творческую неполноценность, эти люди придумали версию о плагиате. Кого только не прочили в авторы «Тихого Дона»! И погибшего в 1920 году донского писателя Ф.Крюкова, и некоего С.Голоушева, утверждалось также, будто бы «Тихий Дон» создавался коллективно, группой советских писателей. Самое фантастическое «открытие» в этой области принадлежит М.Аникину, который со страниц питерской газеты «Слово и дело» заявил, что «Тихий Дон» и другие произведения, выходившие за подписью М.Шолохова (кроме публицистических), писались для него «подпольно»… А.С.Серафимовичем. Последний, значит, под своим именем публиковал плохие произведения, а под именем Шолохова – хорошие. Самая последняя версия родилась на Украине: якобы в подвале шолоховского дома жил некий больной гений и писал для него произведения. Свою жизнь рамками подвала этот человек ограничил, кстати, добровольно. Что тут скажешь! Мы бы все эти домыслы прокомментировали строками из Библии: «Всякий труд и всякий успех в делах производит взаимную между людьми зависть».
В кровавые тридцатые годы Шолохов едва не погиб. Органы НКВД хотели навесить на него ярлык «руководителя повстанческих групп на Дону». Распоряжение о добыче нужных свидетельских показаний отдавал лично нарком Ежов. Писатель остался жив лишь благодаря мужеству Ивана Погорелова, рядового сотрудника НКВД, который не захотел клеветать на Шолохова и рассказал ему о тайном задании спецслужб. Писатель выехал в Москву, добился приема у Сталина, и дело по политической дискредитации Шолохова было остановлено. Страшно подумать, что если бы замысел этих нелюдей был претворен в жизнь, остались незаконченными «Тихий Дон» и «Поднятая целина», а роман «Они сражались за родину» и рассказ «Судьба человека» вовсе были бы не написаны.
В годы войны Шолохов выступал как прозаик и яркий публицист – с очерками, статьями и рассказами о войне. Земляк писателя и его собрат по перу В.Закруткин вспоминал: «Каждое слово Шолохова, каждое его выступление в газетах встречалось на переднем крае как выражение солдатских помыслов и уверенности в победе».
В 1942 году Дон оккупировали немцы. Во время налета фашистской авиации погибла мать писателя, сгорел его архив вместе с рукописью второй книги «Поднятой целины». После окончания войны Шолохову пришлось писать ее заново.
В послевоенный период творческие силы покинули писателя. Лишь в конце пятидесятых желание писать ненадолго посетило его, в результате был закончен роман о коллективизации и создан рассказ «Судьба человека».
В последние годы жизни Шолохов тяжело болел. Перенес два инсульта. Работать совсем не мог. Рядом с ним постоянно находилась Мария Петровна. Это облегчало боль.
«Сидим в кабинете друг против друга. Чуть я встану – «Маш, ты куда? Сиди, не уходи». Он все бодрился: «Вот окрепну чуток, поедем на охоту…»
Умирал – как знал когда. Обычно последнюю папиросу выкурит, возьмет мундштук, щипчиками окурок вынет – и в пепельницу. А тогда даже не докурил, оставил горящую, пошел лег – и умер…»
Это произошло 21 февраля 1984 года на 79-ом году жизни.
Похоронен Михаил Александрович на территории усадьбы, недалеко от дома, на высоком берегу реки. Гранитный камень на холмике. И одно лишь слово на нем – «Шолохов».
