Иногда наступает такой момент, когда жизнь начинает страшить человека больше, чем смерть, и в последней он видит избавление от кошмаров действительности. Так было в жизни Пушкина, Лермонтова, Маяковского, Цветаевой, Хемингуэя, Цвейга…
Есенин к 1925 году исчерпал запас своих творческих и жизненных сил. Буквально в каждом его произведении, написанном в последний год жизни, звучит мотив усталости, безразличия к жизни:
Запрокинулась и отяжелела
Золотая моя голова.
… … … … … … … … … …
Я устал себя мучить бесцельно,
И с улыбкою странной лица
Полюбил я носить в легком теле
Тихий свет и покой мертвеца.
… … … . … … … … . … .. … . ..
…мне одно и то ж –
Чтить метель за синий цветень мая,
Звать любовью чувственную дрожь.
О жизни своей он говорит уже почти исключительно в прошлом времени: «все укатилось», «все пролетело… далече..., мимо… сердце остыло, и выцвели очи…», «я все прожил», «эту жизнь прожил я словно кстати, заодно с другими на земле».
Свое логическое завершение мотив ухода нашел в прощальной элегии «До свиданья, друг мой, до свиданья…», написанной кровью поэта.
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, –
В этой жизни умереть не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
Слава, о которой так мечтал поэт, догнала его на следующий день после смерти. Гроб с телом Есенина был перевезен из Ленинграда в Москву. В канун нового года потрясенная Россия провожала поэта в последний путь…
